Изгой: Начало пути [СИ] - Анатолий Радов

Если же это хищник… тогда без разницы, на него ли ты идёшь, или от него — здесь только одно играет роль — голоден зверь или нет, а твоё направление не имеет решающего значения.

Но хруст к моей радости не повторился. Впрочем, это ещё ни о чём не говорило. Охотники не имеют привычки передвигаться шумно.

Так я и двигался сквозь густую тьму леса, превентивно вскидывая руку при каждом шорохе или хрусте. Чёртовы тысячи зверьков шныряющих в ночи туда-сюда! Когда серый рассвет стал пробираться под густые кроны деревьев и тьма постепенно отступила куда-то за спину, нервы были на пределе. Хотелось орать, ругаться, бить кулаками в огромные шершавые стволы, чтобы вытолкнуть из себя страх и напряжение.

Заметив справа большую поляну, я свернул к ней. Вышел на середину большого круга, огляделся. Неплохое место для привала. По крайней мере, будет в запасе несколько секунд, если какой-нибудь хищник рванёт на меня по открытой местности. Их должно хватить, чтобы понять — защищаться магией или удирать на ближайшее дерево.

Первым делом нужно было собрать хворост. Пока я выбирался из города, успел хорошенько промокнуть. Слава Великому Номану, дождь быстро прекратился, и тучи уползли на юг, ещё долго мерцая зарницами у горизонта, но моя одежда уже была хоть выжимай. Что я и сделал, едва войдя в лес. Разделся догола, выжал каждую вещь, с силой перекручивая, потом по нескольку минут встряхивал. Но одевать всё это сызнова всё равно было мучительно. Зубы бились друг об друга, кожа пошла пупырышками. Пришлось совершить небольшую пробежку, чтобы хоть немного согреться.

Боже! За два года я привык к лишениям, но так и не сумел понять — за что? За что мне всё это привалило? Ну да, дурканули мы с другом, но почему он остался там, а я провалился чёрти куда? Тем более что вызвать каких-то непонятных сущностей по книге Папюса Агриппы была его идея. Так почему же я здесь, а он дальше кайфует там? Может, прав был чёртов Вирон, и наш мир и в самом деле просто вытолкнул меня прочь? Но почему?

Я был самым обычным человеком. Ходил в школу, учился хорошо, хотя и ботаном никто меня не считал. Просто мой мозг впитывал в себя знания, как губка впитывает воду, и поэтому мне не нужно было подолгу корпеть над учебниками. Запоминал почти с первого раза. Ну, если встречалось что-то непонятное, перечитывал ещё разок, и этого вполне хватало. Поэтому времени на погулять оставалось всегда.

Окончил школу с серебряной медалью — всего две четвёрки — физкультура и химия. Ну не любил я эти два предмета. Первый за то, что на нём заставляли участвовать в командных играх, а я всё-таки одиночка. Точнее, не одиночка, у меня было несколько хороших друзей, а просто никогда не понимал — зачем нужно собираться в кучу, чтобы куда-то там забросить, закинуть, забить надутый воздухом шарик? И всё это мне так и представлялось — надутым воздухом шариком. Второй я не то чтобы не любил, а… не переваривал вообще. Первая причина — вечная вонь. Нет, не только химикатов, а ещё и мочи. Кабинет химии находился возле пацанячего туалета. А запах химикатов вперемежку со стойким амбре мочи — это серьёзный довод против. Вторая причина — училка, злостная стерва, вечно всем недовольная. Мы её называли за глаза «челюстью». Когда она с ненавистью говорила нам о том, какие мы негодяи и сволочи, её зубы каким-то непонятным образом выдвигались вперёд, и она была похожа на акулу, готовую всех нас сожрать.

Обойдя поляну по кромке, я собрал приличную кучу хвороста. Переломал крупняк, отобрал самые маленькие веточки и щепки, сложил из них горку и направил самое простенькое плетение из магии огня — «искра». С первого раза не вышло, половина веток были сырыми то ли от вчерашнего дождя, то ли от росы, и слабенький огонёк, поколыхавшись несколько секунд, затух. Пришлось торопливо отбирать из горки самые мокрые веточки, и только после повторять попытку. Запасы магической силы у меня невелики и желательно не раскидываться ими направо-налево. Для того чтобы восстанавливать их, нужно впадать в особое состояние, похожее на транс. А для этого нужны силы физические. В состоянии восстановления приходится удерживать связь с магическим полем, что почему-то довольно быстро сжирает самые обычные калории. Альтор объяснял это интенсивной работой мозга в момент восстановления, и как я понял, он оказывается, жрёт энергию в таком состоянии не хуже калорифера.

Со второго раза разжечь костёр получилось. Я подождал немного, пока огонёк разгорится, потом подбросил веточки покрупнее, и наконец-то, протянул к теплу озябшие руки. Утренняя прохлада была достаточно суровой, лето закончилась, стояла первая тридница осени, и организм дрожал почти каждой клеточкой. Слегка согревшись, я снова вернулся в лес, и отыскав небольшое бревно, притащил его к костру. Сидеть на росистой траве не хотелось. Не хватало ещё простудиться, вот уж будет невезение, так невезение. Целительных плетений у меня ни одного, по той причине, что их не было у Альтора, а других учителей я не знал.

Так, а что у меня есть? Устроившись на бревне поудобней, принялся перечислять в уме заклинания, которым обучил меня старик. При этом загибал пальцы. Итак. «Оглушение» — магия воздуха, первый круг. Окутывает голову жертвы воздушной оболочкой, в которой резко возрастает давление. Можно сказать боевое. «Искра» — это понятно. Тоже первый круг, только огненной ветви. Годится лишь для розжига костров, ну или спалить кому-нибудь амбар. «Усыпление» — первый круг водной стихии. «Молния» — та же стихия, но в отличие от «усыпления» весьма эффективное в бою оружие. Здесь я успел добраться до третьего круга. У самого Альтора это заклинание было любимым. Ну и четыре щита. Один самый слабенький — общий для всех ветвей и способный выдержать разве что «кулак». Остальные три защищают от стихийных плетений первого круга, одно на стихию, кроме земли. Из-за ежедневных возлияний старик сам запамятовал, как плести «земляной щит». Не густо, в общем, но и не пусто. Ни в какое сравнение не идёт с первыми днями пребывания здесь. Вот только одно «но». Я бы даже сказал — «НО». Теперь, в отличие от тех дней двухгодичной давности, на моём плече красовалось магическое клеймо. Не физически, конечно, а только на ментальном плане, но радостней от этого не было. У Вир’Сторов клеймо выглядело, как перевёрнутый основанием вверх треугольник, а внутри незамысловатый крест.

Увидел я всё это на четвёртый день пребывания здесь. Вирон не стал откладывал надолго момент моего клеймения, очень обрадовавшись, когда узнал, что я не местный и ни ярлыка «свободного», ни хозяина у меня нет. Диалог из которого он вынес данный факт выглядел, конечно, нелепо, с маханием руками, рисованием всякой хрени на песке и попытках уловить что-то общее в двух совершенно разных языках, но тем не менее нужное я всё-таки умудрился сказать. Да оно и было всего одно — это нужное. Хозяина у меня нет. Всё, точка.